Однажды мы встретились на Курском вокзале, в ночь с 31 декабря на 1 января. Оказалось, оба едем в Крым. Спросил его: «А где же вещи?» — он был совсем налегке. Он ответил: «Я же домой еду, туда ничего не надо», улыбнулся. Дом у него был в Крыму, он это всегда подчёркивал, да и вообще всегда смягчался, если речь заходила о Севастополе, о море или матери. Хочется верить, что его дух теперь там же, в том краю, куда стремилось его сердце.

Так сложилось, что Алексей Константинович был моим первым учителем в Литературном институте. В его кружок я пришёл раньше, чем на ВЛК. Главным отличием его детища от традиционных семинаров было то, что на кружке не довлела парадигма подчинённости «учитель-ученик» — главной целью собрания был поиск текста. Если удачную работу приносил новичок, явившийся на обсуждение в первый и последний раз, он получал свою скромную порцию признания, даже если не имел никакого отношения к институту; напротив, мог и «бывалый» автор получить крепкую критику, если выносил на обсуждение халтуру.

На самом деле, простая на первый взгляд, функция ЛИТО, — находить жемчужины среди потока рукописей, достигается далеко не всегда. И я очень благодарен А. К. Антонову именно за то, что он настроил для меня правильную оптику поиска. Искать и ценить литературу в себе, а не себя в литературе. Часто употребляемые слова, но очень немногие учителя могут преподать их глубинный смысл собственным примером. Алексей Константинович не жалел себя и, как мне кажется, принёс собственную жизнь в жертву невидимому литературному богу: ради нескольких десятков текстов он и жил, неизменно получая любовь со стороны учеников, коллег, женщин. Однако даже это не было для него главным — главным оставался текст.

Его жертва не должна быть забыта. Я рад, что память о нём сохраняется и надеюсь, что премия его имени будет беречь традицию поиска лучшего текста, сберегать вопреки всему.

писатель Константин Куприянов